• Сегодня: Вторник, Март 19, 2024

Крымский синдром и июньские наводнения

Город Крымск. Разбор завалов после наводнения

Аннотация

Летом 2015 года произошло сразу несколько крупных наводнений — в Карачаево-Черкесии, в Сочи, в Тбилиси. Анализируя последствия этих инцидентов, а также вспоминая печальный опыт стихийного бедствия в Крымске в 2012 году, можно утверждать, что во многом на масштаб разрушений и количество жертв влияет антропогенный фактор. Ошибки в проектировании и при застройке нарушают локальный гидрологический режим, и в итоге новые сооружения усугубляют паводковую ситуацию.


Лето 2015 года оказалось щедрым на чрезвычайные происшествия. По-настоящему страшное наводнение в Тбилиси, необычайное по силе в Сочи, причинивший немало неприятностей потоп в Карачаево-Черкесии — все эти события уложились всего в один месяц. Казалось бы, наводнение — оно и есть наводнение, а потому искать в трех различных и далеко разнесенных друг от друга географически эпизодах какие-то сходства и различия — дело пустое. Однако на самом деле это не просто гимнастика для ума, а действительно интересная и важная задача, особенно в свете того, что в двух из трех перечисленных эпизодов значительную роль сыграл антропогенный фактор. Не менее интересно оказалась и возможность бросить взгляд в прошлое — как недавнее, так и отдаленное.

Начать разговор о наводнениях этого лета придется издалека, причем издалека чисто географически — с Норвегии. Летом прошлого года группа петербургских журналистов посетила один из отрогов Йостедальского ледника — глетчер Нигардсбреен. Проезжая к точке назначения по долине реки Йостедала, гости Норвегии обратили внимание, что в самых живописных местах у воды, где так и просится крепкий хозяйский дом, не построено вообще ничего — не то что жилья, а даже загона для овец или навеса для рыбалки. А дома, напротив, жмутся к самому краю долины, практически к скалам, да при этом еще поставлены на мощные каменные сваи. «Это оттого, что река время от времени разливается, — объяснил им гид. — Даже там, где сейчас поля, воды бывает метра на полтора – два, а у берега никто и не мерил». Тут нужно добавить, что деревне в долине Йостедали несколько сотен лет, так что ее жители знают, что делают: даже абсолютные новостройки стоят там, где строили предки. Потому что все знают, чем заканчиваются шутки с капризной рекой. Впрочем, такой подход вообще свойствен норвежцам, предпочитающим найти компромисс с природой, а не переламывать ее под себя, — проложить дорогу вдоль извилистого горного ручья, зная, что попытка спрямить его закончится в половодье смытым поселком ниже по склону, заставить вырабатывать электричество падающий со скалы водопад, вместо того чтобы строить ГЭС, затапливая целую долину, и так далее. Как показывает практика этого лета, такая мудрость свойственна не всем.

Наводнение, но не потоп

Пожалуй, наиболее близко к норвежским реалиям развивались события в Карачаево-Черкесии. И, как следствие, ущерб, нанесенный республике внезапным паводком, оказался относительно невелик. Дело в том, что большинство населенных пунктов республики построено на основе планировки, складывавшейся веками. Поэтому все потенциально опасные природные факторы, включая наводнения, селевые потоки и т. д., оказываются учтены еще предыдущими поколениями градостроителей. Тут необходимо, конечно, подчеркнуть что Карачаево-Черкесия не самый высокоразвитый с точки зрения урбанистики субъект Российской Федерации. Города и поселки республики развиваются далеко не бурно, что, как ни парадоксально, уберегает их от совсем уж жестоких ударов природы.

Так, в конце минувшего июня проливные дожди в горах стали причиной наводнения в Урупском и Зеленчукском районах Карачаево-Черкесии. Причем речь идет не просто о паводках, а о мощных селевых потоках, сметавших деревья и смывавших автомобили. Пострадали дороги, местами просто унесенные стихией, были затоплены сельскохозяйственные угодья, причем аграрии потеряли порядка 60 % планировавшегося на этот год урожая, подтоплены частные подворья в станицах Преградной, Сторожевой, Зеленчукской, в ауле Ильич, однако серьезных разрушений в населенных пунктах не последовало, но один человек все­ таки погиб. В ночь с 25 на 26 июня потоком воды смыло пункт охраны предприятия «Урупский ГОК», и погиб находившийся в нем сторож. Для бедствия такого масштаба потери, можно сказать, ничтожно малы.

Впрочем, подобные эксцессы в республике нередки. Например, в июне 2008 года аналогичная ситуация сложилась в Малокарачаевском районе: из-за сильных дождей с градом, сопровождавшихся порывистым ветром, произошел кратковременный подъем уровня воды на малых реках Джигута, Эльтаркач и Кума, в результате чего оказались подтоплены 8 населенных пунктов различного размера. И притом, что масштаб стихийного бедствия был значительно больше, чем в этом году, вновь обошлось практически без жертв.

Иными словами, разумное использование особенностей исторически сложившейся застройки, опора на опыт предыдущих поколений, политика — чаще всего вынужденная, обусловленная нехваткой финансовых ресурсов, — невмешательства в существующую гидрологическую картину позволили избежать трагических последствий.

А что же происходит, если в дело вступает антропогенный фактор?

Тут самое время вспомнить инцидент 2012 года, произошедший в Крымске.

Опасность, о которой забыли

В ночь на 7 июля 2012 года в Краснодарском крае произошло невероятно разрушительное наводнение, сопровождавшееся многочисленными человеческими жертвами. Стихийное бедствие коснулось практически всего черноморского побережья, затронув расположенные здесь города Новороссийск и Геленджик, поселки Дивноморское и Кабардинку. Но самый сильный удар стихии пришелся на северные предгорья – город Крымск и близлежащие поселки и станицы. 90 % жертв региональной катастрофы пришлось на этот сравнительно небольшой город. Здесь «взбунтовалась» и вышла из берегов протекающая через жилые массивы река Адагум.

Что же произошло в Крымске, почему такое в принципе обычное явление, как дожди в горах, стало причиной трагедии? Объяснений по горячим следам событий предлагалось два. Первое, усиленно (и даже, как подсказывает логика, целенаправленно) распространявшееся в сети Интернет в качестве «достоверного слуха», говорит об аварийном сбросе в русло вод из Неберджаевского водохранилища, расположенного выше по течению Адагума. Второе, авторство которого принадлежит местной городской администрации и руководству МЧС Каснодарского края, – о небывало сильных дождях, вызвавших паводок. При этом первое не соответствует истине в принципе, так как Неберджаевское водохранилище сравнительно мало и, даже будучи переполненным, не смогло бы дать объем воды для настолько сильного паводка. Ничем, кроме как средством для обострения политической обстановки в регионе, то есть чисто пропагандистским трюком, это объяснение назвать невозможно. Второе же правдиво лишь наполовину и является попыткой чиновников переложить вину на природные факторы.

Тут необходимо слегка углубиться в историю. Дело в том, что река Адагум в старые времена была значительно полноводнее. Еще в XVII веке по ней от самого моря до предгорий поднимались суда и баржи турецких купцов, торговавших с горцами шапсугами. Мелеть водная артерия стала неполных 300 лет назад, став сперва неудобной для судоходства, а затем, к середине ХХ века, превратившись в капризный ручей, изобилующий омутами и разливающийся только по весне. Местные жители, памятуя о том, как высоко поднимается весной вода в ручье, который летом «курица вброд перейдет», старались строить дома поодаль от русла, а на плодородных почвах речной поймы устраивали огороды. Однако в последние 40–45 лет даже весенние паводки стали случатся все реже и реже. В конце 1970-х в излучине Адагума был построен первый жилой трехэтажный дом для работников крымского консервного комбината, и это послужило своего рода сигналом для частного сектора. Частники начали настоящее наступление на пойму, стремясь обзавестись домом поближе к центру города. В 1990-е же такое строительство приобрело и вовсе массовый и бесконтрольный характер.

Неприятные перемены постигли и сам Адагум. В верхнем течении его русло практически прямое, как и у большинства горных рек. Спускаясь на равнину, поток начинает петлять, и несколько таких широких изгибов приходится как раз на территорию Крымска. Естественно, что в этих петлях неминуемо образуются намывы, мели, превращающие и без того прихотливое русло в настоящий лабиринт. В советское время русло периодически чистилось и углублялось, чтобы исключить возможность затопления территории консервного комбината, располагавшегося на берегу реки, но с момента, когда предприятие разорилось, этим не занимался никто. Добрые 20 лет.

Расчистка русла реки Адагум
Расчистка русла реки Адагум. Город Крымск, Краснодарский край

Теперь представим себе, что произойдет, если в обмелевшее и заиленное русло, берега которого плотно застроены жилыми домами, придет, как встарь, большая вода. Даже самая бедная фантазия, думается, нарисует последствия катастрофические. Однако большой воды в Адагуме не было так давно, что об этом просто никто не задумывался. Хотя задуматься стоило бы: за 10 лет до трагедии, 9 августа 2002 года, в верховьях Адагума паводком были смыты два населенных пункта – Верхний Адагум и станица Нижнебаканская; погибло около 50 человек. Таким образом, все признаки того, что река оживает, были налицо. Равно как и признаки изменения климатической обстановки: в июле 2008 года сильнейшие ливни обрушились на не так уж и отдаленный от Крымска Невинномысск, вызвав довольно сильное наводнение, а в октябре 2010 года из-за сильных дождей вышли из берегов реки Пшенаха и Туапсинка, затопив 22 населенных пункта, разрушив восемь мостов и несколько дорог.

Вода, которой не ждали

Что же произошло в июне 2012-го? Вполне обычный для тех мест, но не приключавшийся на протяжении ряда лет, а потому напрочь забытый местным населением феномен. Облачный массив, сформировавшийся над Черным морем, был занесен ветрами в район Маркотхского, Коцехурского и Свинцового хребтов и там, попросту говоря, застрял. В результате вся влага, принесенная с моря, излилась многочасовыми дождями. Почва основательно пропиталась водой, перестала ее впитывать, и весь массив осадков начал скатываться в верхнее течение Адагума. В принципе для такого ливня практически нет предела по уровню осадков: метеорологи утверждают, что 500 мм – это вовсе не запредельный показатель для такой ситуации. В ночь на 7 июля примерно на 500 квадратных километров площади водосбора выпало около 200 миллиметров осадков, и этого, как показала практика, хватило.

Согласно расчетам, представленным И. Днестрянским и Ю. Лобановским в докладе «Наводнение в Крымске: причины и механизмы затопления города», совокупный приток воды в Адагуме вследствие семичасового дождя составил около 40 миллионов кубометров. «Если считать, что весь приток воды из-за ливня прошел за 7 часов через речной створ, средний расход на входе в город составит 1770 м3/с, – говорится в докладе. – Однако часть воды все же осталась в низинах перед Крымском. Кроме того, очевидно, что дождевая вода трансформируется в крупные потоки не сразу, что должно увеличить время стекания накопленной воды. При этом средний расход также уменьшится. С учетом этих поправок приближенно оценим его в Адагуме на входе в Крымск в 1500 м3 /с». Это на полторы сотни кубометров больше, чем в Днепре на траверзе Киева.
Здесь нужно добавить еще один фактор, озвученный директором Росгидромета А. Фроловым: «Долина реки Адагум в месте образования и до Крымска очерчена железнодорожной насыпью и насыпью автодороги. Река сужается к Крымску, и при приближении к городу насыпи играют роль дамб, формируя плотину». Проще говоря, огромная масса воды и смытого ею грунта – еще не селевый поток, но что-то к нему очень близкое, – несущаяся к городу с верховий, была перед самым жилым массивом стиснута между двумя насыпями и влетела в Крымск как пуля из пистолетного ствола. Неудивительно, что, рассматривая карту города, мы увидим два пятна разрушений на разных берегах Адагума: поток просто срезал две петли равнинного русла, пройдя через жилую застройку напрямую. Шансов уцелеть у этих кварталов просто не было.

Между тем, если бы пойма не была застроена, а работы по расчистке и углублению русла реки проводились регулярно, трагедии можно было бы избежать. Но тут сложились вместе два фактора – природный и антропогенный и дали на выходе страшный эффект: 168 жертв среди населения.

Добавить тут, пожалуй, нечего кроме того, что в СССР еще в конце 1960-х уже были разработаны, а в начале 1970-х реализованы эффективные меры по обеспечению безопасности населенных пунктов в селеопасных регионах. Думается, история возведения противоселевой плотины в урочище Медео над Алма-Атой все еще на слуху, по крайней мере у тех, кто родился в Советском Союзе.

Улица Чайковского в Сочи во время наводнения
Улица Чайковского в Сочи во время наводнения

Нефатальная ошибка

На фоне трагедии в Крымске ситуация, сложившаяся в минувшем июне в Сочи выглядит, как ни странно это звучит, детской игрушкой. Хотя генезис «сочинского потопа» был примерно таким же: в его основе – облачный фронт, занесенный циклоном с моря на господствующие над городом горные массивы. Теплые, насыщенные влагой облака оказались закинуты в достаточно холодную высокогорную зону и пролились обильным дождем. По данным МЧС, утром 25 июня за час выпало около 100 мм осадков, при том, что 130 мм – месячная норма для этой местности. Ну а дальше – все как по накатанной: перенасыщенная влагой почва перестала впитывать льющуюся с неба воду и, как следствие, вспухли и вышли из берегов местные реки – Хоста, Кудепста и Херота. Город «всплыл».

Больше всего пострадали жители поселков Кудепста, Верхнее Блиново, Мирный, Кепша, Адлерский Чайсовхоз. Улицы населенных пунктов превратились в реки, так же как в Карачаево-Черкесии. И точно так же потоки воды выкорчевывали деревья и уносили автомобили. В районе Чайсовхоза и в поселке Мирный подтопленными оказались более 400 подворий, жителей нескольких сел пришлось эвакуировать. Приостановили работу Адлерский вокзал и аэропорт.

Однако на природных причинах потопа сходство с Крымском и заканчивается. Дело в том, что в пределах города сочинские реки заключены в высокие набережные, их русла искусственно выпрямлены, а в ходе подготовки к Олимпиаде 2014 года – еще и дополнительно расчищены. И конечно, как в пределах большого Сочи, так и за ним никому в голову не пришло застраивать поймы.

Тут нужно отдать должное самой черноморской природе, время от времени напоминающей сочинцам правила игры. В последний раз такое напоминание, своего рода «репетицию» июньских событий, сочинцы узрели воочию в сентябре 2013-го. Тогда из берегов вышли реки Мзымта, Сочи и другие, затопив почти все районы города. Пожалуй, то наводнение было посерьезнее июньского, но, что характерно, также обошлось без жертв.

О влиянии на сочинские события антропогенного фактора можно рассуждать долго. Среди социально активной интернет-общественности сегодня принято рассуждать о том, что причиной потопа стало нарушение естественных стоков, допущенное в процессе строительства олимпийских объектов. Однако это суждение не вполне соответствует истине, ведь на территории Сочи около 80 ручьев и рек и лишь незначительная их часть так или иначе гидрологически связана с инфраструктурой, построенной для минувшей Олимпиады.

Тем не менее необходимо констатировать факт, что ливневая канализация Сочи с таким невероятным объемом воды не справилась, так как просто не была под него спроектирована. Типичная и, можно сказать даже, нормальная инженерная ошибка. К счастью, не приведшая к жертвам.

Инженерная ошибка, допущенная градостроителями в Тбилиси имела гораздо более серьезные и трагичные последствия.

Последствия наводнения

Торопливые градостроители

И вновь, начиная рассказ об очередном наводнении, приходится вернуться к ситуации в Крымске, так как изначальная причина потопа точно такая же – ливневые дожди. По словам руководителя департамента долгосрочных прогнозов Гидрометцентра Грузии Светланы Ниорадзе, в ту ночь за 3–4 часа выпало 49 мм осадков. Как мы видим по опыту того же Сочи, для серьезного паводка этого недостаточно. Но тут в дело вмешался антропогенный фактор.

Здесь придется на короткое время отвлечься от разговоров о климатических особенностях Тбилиси и поговорить о дорожном строительстве. Дело в том, что в период правления Михаила Саакашвили многие дорожные (и не только) проекты выполнялись без предварительных исследований местности, в кратчайшие сроки и, как говорится, по-стахановски. Одним из таких проектов стало шоссе, соединяющее населенные пункты Цкнети и Бетания. Сама дорога существует уже очень давно, но для того, чтобы расширить ее, превратить в современную трассу, пришлось глубже врезаться в горный склон. Похоже, при этом были не только нарушены естественные стоки, что привело к накоплению влаги в грунте, но и самым непозволительным образом проигнорированы особенности грунта, образующего откос. Потому что буквально через несколько часов после начала ливня часть склона близ села Ахалдаба съехала вниз, на шоссе, смела его и осыпалась дальше, перегородив реку Вере, текущую в узком ущелье. По данным Министерства охраны окружающей среды и природных ресурсов Грузии, в ущелье оказалось не менее миллиона кубометров горной породы. Река – не слишком полноводная обычно, но вздувшаяся в ливень, на короткое время образовала за этой запрудой настоящее озеро. А потом мощью накопившейся воды смыла завал и ринулась вниз по течению в город, неся с собой камни, глину, вырванные с корнем деревья. По сути это был точно такой же селевый поток, как в Крымске, только еще с дополнительным подпором, что придавало ему гораздо большую кинетику.

«Все произошедшее – это творение рук человеческих, – говорит эксперт по промышленной безопасности Александр Москаленко, президент группы компаний «Городской центр экспертиз». – Тбилиси – современный красивый город, его инфраструктура развивается. И вот при прокладке дорог там явно нарушили гидрологию всего окружающего, уничтожили так называемые естественные откосы, за что, собственно, и поплатились. То есть там, где землю подрезали, там она и съехала».

Можно предположить, что в прошлом подобные эксцессы происходили не раз: Вере – река горная, бурная, так что, логически рассуждая, можно понять, что сюрпризы она могла преподносить самые неприятные. Именно поэтому, похоже, долина Веры, там, где она проходит через Тбилиси, никогда не застраивалась. По одну сторону широкой долины располагается весьма элитный по здешним меркам район Ваке, по другую – Сабуртало, а пространство между ними уже несколько столетий было городским парком. Описание его не раз встречается у русских и грузинских писателей XIX века. Оставайся все так и поныне, вероятнее всего, июньских событий в Тбилиси могло бы и не быть: Вере вынесла бы смертоносный груз в Куру и потери города оказались бы незначительными – пара смытых прибрежных хозяйственных построек да, возможно, поврежденные переправы. Но тут в дело вмешалась большая политика и воля уже упомянутого выше экс-президента Грузии Михаила Саакашвили. Дело в том, что представители политической и экономической элиты Грузии населяли и населяют, как несложно понять, самые престижные районы столицы – Ваке и Сабуртало. Но чтобы попасть из одного района в другой, им приходилось делать крюк через полгорода. Как поговаривают в Тбилиси, именно попытка добиться их расположения привела Михаила Саакашвили к мысли построить ваке-сабурталинскую трассу, соединяющую эти районы напрямую. По крайней мере, проектирование дороги, пересекающей долину Вере, началось по его личному указанию. Но, поскольку и проектирование, и строительство велись в сжатые сроки, в ходе их был допущен ряд инженерных ошибок. В частности, была неправильно рассчитана пропускная способность тоннеля, в который направили течение реки.

В результате селевый поток, вырвавшийся из узкого ущелья, влился в широкую равнинную долину и мог бы спокойно уйти по ней прочь, но вместо этого разбился об эстакаду, перегородившую долину как плотина. Вода, несущая грязь и камни, выплеснулась в город, смывая все на своем пути, пока не ушла в Куру. Повторился по факту эффект наводнения в Крымске. Сходство двух эпизодов подтверждают и эксперты. «Это событие ничем не отличается от того, что было в Крымске, – говорит ведущий метеоролог Гисметео Леонид Старков. – Подобное может произойти практически везде, где в теплое полугодие формируются мощные грозовые облака, но тут ситуацию усугубляет сложный рельеф местности».

Пострадали жилые районы, был практически полностью уничтожен Тбилисский зоопарк, погибли люди – и все это в результате точно такого же, как в Крымске, сочетания природного фактора, инженерной ошибки и банального головотяпства городских властей.

Больше Вере, чем нужно

«Пропускная способность трубы, в которую была заключена река, – 400 кубометров в секунду, – поясняет лидер «Партии зеленых» Гия Гачечиалдзе. – Высота волны составила 10 метров, а скорость – 800 кубометров в секунду. К тому же волна принесла поваленные деревья, автомобили, которые застряли в трубе. В результате случилось мощное наводнение». Соглашается с ним и мэр Тбилиси Давид Нармания: «Это, с одной стороны, большое количество осадков, а с другой – низкая пропускная способность труб, которые были проложены в этом месте».

К списку негативных факторов, перечисленных Нарманией нужно добавить еще один – разрешения на застройку долины, выдававшиеся городскими властями все последнее время. Впрочем, теперь, постфактум, во всем винят не городские власти, а тех, кто эти разрешения получал. Частных застройщиков. Что, конечно, звучит несколько странно.

«На том участке ущелья Вере, где произошла трагедия, основная территория является собственностью муниципалитета, – говорит министр охраны окружающей среды и природных ресурсов Грузии Гигла Агулашвили. – Однако значительная часть ущелья находится в частной собственности. В свое время и эти территории были собственностью муниципалитета, но были проданы. Частные собственники приняли решение и развернули там строительство, но это было рискованное решение. Я считаю, что в ущелье Вере, включая Площадь Героев, ничего строить нельзя. Думаю, что стоит сделать тоннель под Площадью Героев открытым. В 30-е годы прошлого века, когда там еще был мост, речка Вере свободно втекала в Куру. А сейчас в 900-метровом тоннеле для речки при сильных осадках может произойти затор, поэтому стоит подумать хотя бы о прокладке дополнительных параллельных стоков».

Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили тоже больше озабочен поиском и наказанием виновных. Во всяком случае, в его официальном заявлении этот момент звучит особенно значимо: «Сегодня много экспертов говорят о том, что тоннели и новая дорога в ущелье реки Вере в значительной степени обусловили произошедшее. Не знаю, это эмоциональная оценка или правда. Поручаю соответствующим службам начать работу над этим. Необходимо создать рабочую группу, и не исключаю, что после этого этим делом может заинтересоваться прокуратура. На подобные факты реагирование происходит во всех цивилизованных странах».

Между тем о недопустимости строительства ваке-сабурталинской магистрали и развязки на Площади Героев говорили и писали еще в 2010 году. Но тогда протесты экологов и специалистов в области гидрологии властями услышаны не были. Было проигнорировано и предупреждение со стороны самой природы – наводнение 2012 года, когда точно по той же причине был затоплен тбилисский район Ортачала. Там вышла из повиновения река Дукнисхеви, также запертая в тоннель. В целом, сценарий развития событий был точно таким же, как в минувшем июне, и позволял сделать соответствующие выводы, но, как ни печально, урок усвоен не был.

Впрочем, представители грузинской общественности говорят и о том, что трагедии можно было избежать даже в сложившейся ситуации. «Единственный способ избежать человеческих жертв в таком случае – объявить эвакуацию, перекрыть движение, то есть принять все меры по гражданской обороне, – говорит политолог Гела Васадзе. – Но проблема в том, что подобной системы оповещения в Грузии просто нет. Не было ее и при прошлой власти, нет и сейчас. Вывод – необходимо создание подобной системы, но кто же будет ее создавать, когда называются совсем другие причины?»

Разговор не окончен

Завершая обзор наводнений этого лета, нужно, наверное, подчеркнуть, что июньские события заставили задуматься о безопасности и тех городов, что еще не подверглись ударам стихии. Так, в Армении заговорили о том, что в такой же ситуации, как Тбилиси, может оказаться Ереван. Главный гидролог Армгидроэнерго Роланд Манукян заявил СМИ: «…угроза такая же, как во время ливней 1946–1947 годов. Все может повториться, даже в худшей форме, поскольку тогда по указанию руководства республики часть воды из реки Гетар направлялась в сторону реки Раздан. А сейчас все разрушено, осталось лишь небольшое озеро, которое не может спасти ситуацию, канал же в сторону Раздана уничтожен. Так что угроза продолжает оставаться нависшей над нами». По его словам, ливни могут пройти в районе западных склонов гор Гегама, откуда и питается река Гетар. В этой местности сильных дождей не было давно, благодаря чему и удалось пока избежать стихийного бедствия, но опыт Крымска и Тбилиси показывает, что возникнуть чрезвычайная ситуация может в любой момент.

Однако, если говорить всерьез, возникнуть она может не только в Армении, но и вообще где угодно. Для того чтобы произошла трагедия, достаточно совпадения двух факторов – климатического и антропогенного. Например, обильных дождей и банальной инженерной ошибки.

Иван Хлебов

Автор журнала "Инженерная защита"